Многие считают, что регенеративный туризм способен изменить отрасль. Но продолжающиеся споры о его четком определении и критериям могут снизить его потенциал.
Западные эксперты охарактеризовали «регенеративный туризм» как скачок вперед по сравнению с устойчивым туризмом, поскольку он стремится максимизировать положительное воздействие, а не просто минимизировать вред. Это общая характеристика, но она не полностью согласована в рамках мнений профессионалов туристической сферы.
После публикации исследований издания Skift, большинство откликов игроков рынка об этом определении были положительными, но некоторые, особенно представители регенеративного комьюнити, не согласились с выводами. В целом, это вызвало дискуссию в западном туристическом сообществе, актуальную и для российского рынка.
Отметим, что автор New York Times Элейн Глузак в августе 2020 года писала, что если устойчивый туризм, направленный на уравновешивание социальных и экологических воздействий, связанных с путешествиями, был верхней ступенью экологического туризма, то регенеративный туризм поднимает планку еще выше: это «возрождающее путешествие», которое предполагает, что турист покидает место отдыха в лучшем состоянии, чем его нашел.
Спорная тема, требующая данных
Регенеративный туризм иногда видится загадкой для индустрии, которую один из комментаторов во время обсуждения на LinkedIn даже назвал «чудовищной темой».
Один из специалистов по развитию туризма высказался в комментариях так: «Я думаю, что термин “регенеративный туризм” действительно стал набирать популярность, зачастую не имея под собой серьезной основы, особенно после пандемии коронавируса. Издание осветило интересный вопрос, который нуждается в более широком обсуждении и дебатах, потому что регенеративный туризм не имеет четкого определения и подвержен влиянию “зеленой повестки”».
Критика позиции издания по регенеративному туризму подразделяется на несколько категорий:
- Определение: Определение регенеративного туризма как максимизации положительного воздействия туризма, а не минимизации его вреда, является слишком упрощенным. Его лучше понимать более целостно — например, как отход от старых потребительских моделей туризма, сосредоточенный на «поиске ответов в природе» и опирающийся на традиции, чтобы больше уважать место человечества в природной экосистеме, заложенное изначально.
- Проблема фокусировки на результатах: Обсуждение регенеративного туризма в контексте результатов является упрощением. Вот один из комментариев: «Сосредоточившись только на результатах и игнорируя, логику и формы мышления, лежащие в основе регенерации, концепция тривиализируется, а ее реальный потенциал преуменьшается».
- Нет согласия о том, что считать регенеративным туризмом: Переосмысленная в туристический формат в конце ХХ века набережная Виктории и Альфреда в Кейптауне была приведена экспертом по устойчивому туризму, с которым беседовали представители издания, но другие эксперты сообщили, что этот пример имеет мало общего с регенеративным туризмом.
Решение проблемы подбора критериев
Хотя отсутствие согласованной модели регенеративного туризма остается проблемой, некоторые организации применяют более научно обоснованные подходы к предмету изучения. Например, компания Weeva и другие организации уже продемонстрировали примеры индивидуальных подходов к управлению проектами регенеративного туризма на уровне отдельных объектов.
Weeva и сообщество Regenerative Travel заключили стратегическое соглашение о развитии устойчивых практик в туристической отрасли. Платформа собирает данные для отелей-участников с помощью специального ПО, на основе которых те могут совершенствовать свои программы по минимизации вреда от своей деятельности для окружающей среды. Кроме того, отели-участники получают доступ к коммуникации между собой, что способствует установлению связей в отрасли. Эта сеть позволяет членам команд из разных отелей обмениваться идеями и стратегиями, укрепляя коллективный потенциал для эффективных изменений.
Однако даже это вызывает споры. Некоторые эксперты спрашивают, почему именно формат Weeva является верным подходом к регенеративному туризму? По их мнению, на данном этапе сложно масштабировать развитие регенеративного туризма, а позитивные изменения даются очень и очень тяжело, и эти продолжающиеся разночтения, особенно со стороны СМИ и лидеров мнений, только усугубляет ситуацию.
На взгляд экспертов Skift, сопротивление обозначению четкой терминологии лишь порождает новые вопросы. Если регенеративный туризм действительно практикуется, как демонстрация его положительного влияния может навредить этому начинанию? Скорее всего, это будет иметь обратный эффект, порождая здоровую конкуренцию и стремление к нему у других представителей сектора, желающих перенять их подход. Главное — донести истинное значение до людей, тогда придет понимание, а за ним и желание.
Что уже обозначают как регенеративный туризм в популярных туристических странах?
На острове Бали в Индонезии, существует проект Astungkara Way — фермерское и сельскохозяйственное движение, которое меняет лицо туризма на острове. Миссия проекта — предоставить путешественникам аутентичный опыт, который не только обогатит их жизнь, но и окажет положительное влияние на местные сообщества и экосистемы. Суть в том, что туристы отправляются в поход и по пути помогают местным аграриям выращивать рис, проводя определенные работы.
Профильное издание Recycle рассказывает о заповеднике «Алладель» в Шотландии, который с помощью гостей ведет восстановление естественного леса, а также проводит программу обучения жизни в условиях дикой природы. А туроператор Red Travel Mexico организует поездки для восстановления и сохранения флоры и фауны охраняемых районов Мексики, в том числе предлагая туристам принять участие в наблюдении за популяциями морских черепах или посадке растений.
Регенеративный туризм в России: существует?
Наиболее ярким представителем рынка регенеративного туризма в России был проект «Альтуризм», который ставил своими целями возрождение малых городов и деревень России: сплочение и мотивацию местного сообщества, изменение его сознания к инициативности, развитие туристической инфраструктуры, поддержку малого бизнеса и привлечение внимания к решениям проблем в регионах. Около пяти лет назад команда «Альтуризма» в рамках путешествия по Белоруссии очистила парк у реки Птичь, восстанавливала традиции пивоварения в Ленинградской области, участвовала в Тутаевской ярмарке в Ярославской области, форуме органического земледелия в Санкт-Петербурге.
Судя по всему, проект опередил время. Сайт «Альтуризма» закрыт, а аккаунты в социальных сетях не ведутся с сентября 2023 года. На заброшенных ресурсах стартапа сказано, что его основатели сотрудничали с АНО «Центр поддержки инициатив», которая оказывала проекту информационную и консультационную поддержку, но и это не смогло помочь сохранить работу «Альтуризма».
Редакция Travel People решила опросить российских экспертов о том, сможет ли формат регенеративного туризма прижиться в нашей стране и превратиться в бизнес-модель.
Старший гид компании Байкалика, занимающейся организаций туров в регионе озера Байкал, Екатерина Чернышова полагает, что регенеративный туризм в определенном виде давно стал частью нашего туристического ландшафта.
«В целом такой вид туризма у нас уже существует с момента появления особо охраняемых природных территорий. Важно, чтобы нагрузка на территории от человека снижалась. Это помогает, например, восстанавливать популяцию зверя. Но и будущее у такого формата есть: человек стал более разумно относиться к природе. Это не чья-то навязанная идея, которую сверху внесли и сказали: “давайте делать”. Это популярно и в тренде — поучаствовать в какой-то экологической акции самому или собрать себе подобных людей, которые берут под свою ответственность какую-то миссию по очистке природы: рек, озер, берегов».
Организатор туров в формате устойчивого туризма из Нижнего Новгорода Валида Джафарова фиксирует запросы и интересы своей аудитории. Сейчас это, в основном, смена вида деятельности, моральная и физическая перезагрузка, а также свобода действия на отдыхе. Формат регенеративного туризма при таких запросах может быть актуальным.
«Это очень приятная инициатива. Кто-то из коллег даже проводит такие выезды: это форматы “субботников”, ухода за растениями. Запросы людей меняются, простой “алкогольный угар”, скучные экскурсии или загородные тусовки уже не так интересны, хотя некоторые направления можно и совмещать. Думаю, в будущем это станет еще более популярным из-за смены взглядов у людей нового поколения».
Екатерина Чернышова также отмечает, что регенеративный туризм на Байкале уже организуется, но по инициативе частных компаний, в благотворительных форматах или в форматах волонтерства.
«Людей собирают из разных уголков нашей страны, вывозят на Байкал, они живут там, знакомятся с природой и убирают на этой территории. Но это бесплатный формат, не заточенный под бизнес».
Есть ли будущее у регенеративного туризма в России?
Джафарова отмечает, что к популяризации формата регенеративного туризма не готовы не сколько сами туристы, а сколько население, проживающее на территории, подходящей для такого современного направления.
«Инфраструктура в крупных туристических регионах неплохо развивается, но некоторые направления сильно отстают. Например, в Дагестане местное население нацелено только на получение денег с туристов, а вопрос экологии, восстановления культурных ценностей или природного богатства для них вторичен. Разбросанный местными мусор вдоль живописных дорог — в порядке вещей».
Чернышова указывает и на то, что и аудитория к такому готова слабо.
«Это понятие не на слуху у всех. Оно трактуется по-разному. Надо доносить информацию до бизнеса и раскрывать все плюсы от регенеративного туризма. Чтобы больше людей желали быть причастными к этому, они должны четко понимать, что это такое».
По мнению Валиды Джафаровой, регенеративный туризм в России приобретает свои собственные формы.
«Мои туры можно смело назвать экологичными. Участники группы минимизируют след от своего прибывания в местах, где мы проводим выезды и занятия. При этом, мы оказываем поддержку населению небольших городов и поселков — создаем рабочие места, я провожу сделки с местным бизнесом, которые облагаются налогами, идущими на развитие территории. Такие формы поддержки именно в маленьких населенных пунктах или небогатых регионах можно называть регенеративным туризмом, учитывая в каком состоянии сейчас находятся эти места».
Чернышова полагает, что прямо сейчас ее компания не готова развивать это направление, включая его в бизнес-стратегию, но не отрицает такой возможности в будущем.
«Для Байкалики, к примеру, сейчас прямой целевой аудитории, чтобы взять, создать такой тур и набирать гостей, не существует. Это нужно раскачивать. Я не говорю, что у нас нет таких клиентов, которые бы не обращались с соответствующим запросом. На памяти сотрудников компании существует ряд проектов, когда изначально заказчики к нам заходили с запросом о том, что они хотят сделать пользу для местности, на которой они будут пребывать, смотреть, изучать. Если говорить про формат бизнеса, то сейчас это работает под запрос. Если же все больше это будет выходить в тренд, это может привести к тому, что у нас будут появляться подобные туры».
Регенеративный туризм по-прежнему не имеет четкого определения, и даже самые страстные его сторонники на западе не могут его уточнить. Кроме того, он по-прежнему уязвим для критиков, считающих его «очередным мимолетным трендом в рамках “зеленой повестки”». При этом и в России у него есть будущее, хоть и в своеобразных формах. Озабоченность молодого поколения вопросами экологии кратно увеличивает возможность его популяризации.
Комментарии